Мост в Теравифию - Страница 22

К оглавлению

22

— Замечательно, да? — спросила мисс Эдмундс, задевая волосами его щёку.

Он потрогал щёку, проурчал "Да, м'м", подумал про себя: "Нет, мне это не нравится", но оторвался с трудом.

Когда они вышли, сияло и сверкало солнце. Джесс даже поморгал.

— Какое чудо! — воскликнула мисс Эдмундс. — Солнце! А я ж думала, оно навсегда ушло в пещеру, как в японском мифе.

Ему снова полегчало. Весь путь домой, в сиянии солнца, мисс Эдмундс очень смешно рассказывала, что она целый год ходила в школу в Японии. Мальчики там были мельче её, и она не знала, как пользоваться японским туалетом.

Он совсем пришёл в себя. На завтра есть столько рассказов и вопросов для Лесли! Неважно, сердится ли мать, как-нибудь справится. Дело того стоит. Самый лучший день его жизни стоит чего угодно.

Незадолго до Перкинсова дома он сказал:

— Не сворачивайте, мисс Эдмундс, я выйду на шоссе. А то грязи много.

— Хорошо, — согласилась она. — Спасибо тебе за прекрасный день.

Заходящее солнце плясало на ветровом стекле, мешая смотреть. Он обернулся к мисс Эдмундс и взглянул ей прямо в лицо.

— Не за что, мэм, — голос у него был чужой, писклявый. Он откашлялся. — Это вам спасибо. Я... — ему хотелось поблагодарить её как следует, но слова не шли. Уж точно придут потом, в постели или в замке! — Я... — он открыл дверцу и вышел. — До свиданья. До пятницы.

Она улыбнулась и кивнула.

— Пока.

Он смотрел вслед машине, пока та не скрылась, потом со всех ног кинулся к дому, такой счастливый, что не удивился бы, если бы полетел, как во сне, и опустился на крышу.

Уже у самой кухни он заметил непорядок. Отцовский пикап стоял у дверей, но он прошёл мимо и всполошился только тогда, когда увидел, что все собрались вместе, родители и младшие девочки — за кухонным столом, Элли с Брендой — на кушетке. Они не ели, на столе не было еды. Они не смотрели телевизор, он был выключен. Джесс постоял немного, глядя на них.

Вдруг мать запричитала: "Господи, Господи!", уткнувшись головой в руки. Отец неуклюже обнял её, но не отвёл глаз от сына.

— Говорила я, он куда-то пошёл! — упрямо и спокойно сказала Мэй Белл, словно и впрямь повторяла это много раз, а ей никто не верил.

Он скосил взгляд, словно хотел заглянуть в тёмную трубу. Он даже не знал, о чём спросить их.

— А что такое... — начал он.

И тут раздался капризный голос Бренды:

— Твоя девица умерла. Мама думала, ты тоже умер.

Глава одиннадцатая
Нет!

В голове у него что-то завертелось. Он открыл рот, но во рту пересохло, и сказать ничего не удалось. Оглядывая лица, он просил у каждого помощи.

Наконец заговорил отец, глядя на свою большую грубую руку, которой он гладил жену по голове:

— Её сегодня утром нашли там, в речке.

— Нет, — сказал Джесс, обретя голос. — Лесли утонуть не может. Она хорошо плавает.

— Эта ваша верёвка оборвалась, — неумолимо и спокойно продолжал отец. — Должно быть, она разбила обо что-то голову.

— Нет, — повторил Джесс. — Нет.

Отец посмотрел на него.

— Мне правда очень жаль, сынок.

— Нет! — Джесс уже кричал. — Не верю! Ты врёшь!

Он дико оглянулся, как бы ища подтверждения. Но все смотрели вниз, кроме Мэй Белл, у которой глаза вылезли от ужаса — вот Лесли и умерла!

— Нет, — сказал он ей. — Это неправда. Лесли жива.

И выбежал на улицу, громко хлопнув дверью. Он понёсся по гравию к шоссе, а там побежал на запад от Вашингтона и Миллсбурга... и Перкинсова дома. Машина, ехавшая навстречу, побибикала, вильнула, побибикала ещё, но он ничего не слышал.

"Умерла"... "твоя девица"... "верёвка оборвалась"... "разбила голову"... Слова лопались в голове, как зёрна кукурузы. Он бежал, спотыкался, но не останавливался, чувствуя, что только этот бег как-то удерживает её от смерти. Всё зависит от него. Надо бежать.

За ним тарахтел пикап, но обернуться он не мог. Когда он попробовал бежать быстрее, отец обогнал его, выскочил, кинулся к нему и подхватил его на руки, как ребёнка. Сперва он брыкался и лягался, потом затих в сильных руках и погрузился в отупение, которое гудело в голове, пытаясь вырваться наружу.

Привалившись к дверце пикапа, он стукался виском о стекло. Отец вёл ровно и молчал, только один раз кашлянул, словно хотел что-то сказать, но только взглянул на сына.

Когда они вернулись домой, отец не двинулся, и Джесс почувствовал, что он колеблется, так что сам распахнул дверцу, вылез и в оцепенении пошёл к себе, а там лёг на постель.

Проснулся он внезапно, в тишине и темноте, напрягся, присел, весь дрожа, хотя был одет и обут. Видимо, ему что-то приснилось, но он забыл, что именно, помнил только ощущение страха. В окне без занавесок висела как-то боком луна, вокруг неё танцевали сотни звёзд.

Он подумал, что кто-то сказал ему о смерти там, в страшном сне. Умереть она не могла, как и он. Однако слова неприятно шевелились в уме, как листья под холодным ветром. Если он встанет и постучится в тот дом, Лесли откроет, и Принц будет плясать вокруг её ног, как звёзды вокруг Луны. Ночь была хорошая, ясная. Может быть, — по холму, по полям — они побегут к речке и перелетят в Теравифию.

Они не бывали там в темноте. Но сейчас, при луне, нетрудно добраться до замка, где он и расскажет про Вашингтон. Да, и попросит прощения. Так глупо, что он не предложил её взять! Втроём они провели бы замечательный день — не точно такой, конечно, но тоже очень хороший. Мисс Эдмундс и Лесли нравились друг другу. Хорошо бы взять Лесли! "Ты уж прости". Он снял куртку и туфли, залез под одеяло. "Очень глупо, что я про тебя не вспомнил".

22